Русский
EnglishЕще в середине 80-х годов тогдашний Министр культуры СССР П.Демичев дипломатично намекал Владимиру Васильеву, что в скором времени ему придется возглавить Большой театр. Скорее всего, тогда советский министр имел в виду не весь театр, а только его балетную труппу. Но сложилось так, что уже в «другой» России ее первый Президент своим указом в марте 1995 г. назначил Владимира Васильева на специально созданную для него должность Художественного руководителя-директора всего Большого театра.
Изначально, Васильев полагал, что его назначение будет касаться только художественной стороны руководства театра, но премьер-министр В.Черномырдин, вызвавший его для беседы незадолго до выхода указа, настоял на том, чтобы Васильев взял на себя также и административное руководство театром.
Вопрос о том, что Владимир Васильев придет на место главного балетмейстера Юрия Григоровича, не стоял никогда. Как бы не пытались это представить тогда и сейчас, злопамятство, а тем более месть, чужды мягкому, либеральному характеру Васильева. Эти же качества не позволили Васильеву согласиться на то, чтобы при его назначении был уволен предыдущий директор В.Коконин, хотя В.С.Черномырдин и предупреждал его, что это – ошибка, и он еще вспомнит его предупреждение. Одним из первых, кого пригласил Васильев в театр уже на посту директора, был Ю.Н.Григорович, хотя он и не ответил на это приглашение. Васильев сохранил в репертуаре театра лучшие спектакли выдающегося хореографа, каковым всегда считал Григоровича. А должность «Главного» в Большом перестала существовать: Васильев всегда был твердо убежден, что главным в театре должен быть только тот, кто в данный момент творит, создает спектакль.
Решение возглавить Большой тогда требовало самоотверженности и мужества. И не только из-за недофинансирования первого театра страны. Отражением общей сложной ситуации в стране в его первом театре стали кризис устаревшей административной системы. разлад в художественном руководстве и распри в самой труппе, в которой отдельные группы артистов почти буквально шли «стенка на стенку», творческий застой. Все это давало повод некоторым видным деятелям культуры всерьез говорить о закрытии театра, роспуске его труппы и новом наборе.
Как никто другой, зная и безмерно любя родной театр, которому отдал 30 лет своей жизни, будучи истинным преемником и продолжателем его великого прошлого, Васильев хорошо понимал недопустимость такого подхода. Он предложил и воплотил в жизнь другой план, который не только вывел театр из кризиса, но и вернул ему былую мощь и славу. Его начальные шаги на посту первого директора Большого в новой России были отмечены демократизацией всего творческого процесса, примирением всех конфликтующих и соперничающих сил, объединением уникального творческого потенциала театра, его оркестра, оперы и балета для создания новых спектаклей, выявления новых талантов.
Сказать, что было непросто – значит, не сказать ничего. Одни с интересом ожидали, как в новой «роли» проявит себя этот талантливый, энергичный человек, другие упорно не хотели верить в то, что он сможет держать ту высокую планку, которую сам себе установил в труднейшем деле управления первым театром страны. Особенно доставалось Васильеву-директору от новой волны «балетных» журналистов. Превозносимого еще вчера танцовщика и балетмейстера сегодня практически уничтожали, отказывая в праве заниматься руководящей и творческой работой. Но упрямство и жизненная сила, питаемая крепкими народными корнями, каждый раз лишь подстегивали этого человека поступать так, как он сам считал правильным и нужным. Неслучайно, его знак Зодиака — Овен.
В первую очередь он старался изменить к лучшему положение главного героя театра — артиста, каким совсем недавно был сам. Поэтому его кабинет директора был открыт для всех приходящих за советом и помощью, независимо от чина и ранга. За свою доброту, доверчивость и желание помочь каждому в театре его однажды назвали Василием Блаженным, на что он в обычной шутливой форме сразу отреагировал: «Уж лучше быть Василием Блаженным, чем Иваном Грозным». И действительно, при отсутствии беспощадной стальной деловой хватки, умения подлаживаться и извлекать выгоду из конкретной ситуации, он щедро наделен такими «несовременными» качествами, как открытость, чуткость, щедрость, сострадание и великодушие.
Театру Васильев отдавал себя без остатка, проводил в нем по 12-14 часов в сутки, участвуя лично во всех его мероприятиях, репетициях, принимая президентов, королевских и других важных особ, решая тысячу самых разных дел огромного коллектива из более 2500 человек. Перестраивая работу Большого в соответствии с требованиями времени, он сделал театр более открытым, создав в нем новые для российских театров той поры подразделения: пресс-службу и видеостудию, изменив его художественное управление, работу международного и издательского отделов. В России Большой первым из театров перешел на контрактную систему, принятую во всем мире, впервые было введено долговременное планирование репертуара. В Интернете появился официальный сайт театра, начали издаваться собственный глянцевый журнал «Большой» и новая рекламная продукция, на телевидении стала выходить еженедельная передача собственной видеостудии Большого.
Но не только — ведь директор Васильев сделал главное – он подготовил театр к реконструкции основного здания, построив его вторую сцену и здание вспомогательного корпуса. В 1995 совместно с Мэром Москвы он заложил первый камень в основание нового здания театра – его филиала, о котором так мечтал и за ходом строительства которой постоянно следил лично. Без этого второго дома, на котором настаивал Васильев, и который так вовремя был построен, Большой вряд ли мог столь безболезненно сохранить свой уникальный потенциал во время глобальной реконструкции основного здания.
При такой нагрузке Васильев умудрялся находить время и для собственного творчества. Он придумал и поставил знаменитые вечера памяти Марии Каллас и Соломона Михоэлса, первый в истории Большого заключительный оперно-балетный гала-концерт, множество других концертов и благотворительных вечеров, как, например, первое светское чествование юбилея Патриарха Алексия II в Большом или гала в честь празднования 850-летия Москвы в Кремле, за который Васильев получил приз московской мэрии. Волшебный по красоте, первый и единственный Новогодний бал «Большой-2000» — тоже заслуга Васильева.
Из его собственных постановок в репертуаре театра за пять лет были созданы: хореография в опере «Хованщина» и версия балета «Паганини»(1995), опера «Травиата» (1996), оригинальная версия «Лебединого озера» (1996), классическая версия «Жизели» (1997), костюмы для которой сделал французский дизайнер Юбер де Живанши, и к 200-летию А.С.Пушкина одноактный балет «Балда» на музыку Д.Шостаковича (1999).
В московском театре Новая опера с Е.Колобовым Васильев поставил оперу «О Моцарт! Моцарт…» (1995), по просьбе Латвийского национального балета перенес в их театр свою постановку «Ромео и Джульетта»(1999) . И именно в эти непростые годы своего директорства в противовес административной рутине он начал писать стихи и серьезно заниматься живописью.
Васильев заставил труппу работать в таком интенсивном режиме, в котором никогда до тех пор ей работать не приходилось. За пять лет работы Васильева худруком-директором, было выпущено 16 оперных и столько же балетных премьер. В истории Большого театра того времени это было рекордное число. Премьеры включали в себя и восстановление лучших спектаклей «золотого фонда» Большого, и создание новых масштабных и камерных постановок. В репертуарной афише появились такие выдающиеся имена, как Ростропович, Светланов, Устинов, Баланчин, Кранко, Роббинс, Лакотт, Эйфман, Шейнцис. Велись переговоры с Э.Кляйбером, Ф.Дзеффирелли, Р.Мути и другими выдающимися деятелями музыкального театра. За многие годы впервые состоялись обменные гастроли с Мариинским театром, с театром Ла Скала. Сбылась мечта Васильева-директора: впервые весь Большой театр (его балет, опера и оркестр) представил свои спектакли в Лондоне, а затем балет Большого провел триумфальные гастроли в США. Эти международные успехи отразились в заголовках и статьях главных газетных изданий мира: «Большой – по-прежнему Большой», «возвращение славы Большого свершилось».
Не забывал Васильев и о ветеранах театра. И не только как директор, который вернул традицию приглашения их на все генеральные прогоны премьер, но и лично, делая «добровольные» взносы в их Совет. Свою благодарность ветераны сцены Большого высказали в письме Васильеву: «Природа не поскупилась, сотворив тебя великим артистом…Низкий тебе поклон за постоянное внимание к нашим делам, за то, что тебе небезразличны наши тяготы. Личный твой вклад еще раз подтвердил доброту, щедрость твоего сердца и верность традиции нашего театра…». Почтительное отношение к мастерам прошлого выражалось и во множестве его интервью и в создании документальных фильмов, им посвященным. Среди более 30 документальных фильмов о коллегах и родном театре, в создании которых он принимал участие — четырехсерийный телефильм «Владимир Васильев. Танец и время. Большой театр» (2005). В нем с удивительным уважением и любовью Васильев рассказал о своих знаменитых учителях и коллегах.
Имя и международный авторитет обязывали Васильева вести также активную общественную и благотворительную работу вне стен театра. Многие годы он был секретарем и председателем комиссии по хореографии Союза театральных деятелей, заместителем Председателя исполкома Российского центра Международного совета танца при ЮНЕСКО, неизменным художественным руководителем балетного конкурса «Арабеск» в Перми, членом жюри Независимой премии «Триумф».
Приверженец тесного сотрудничества и взаимовыручки всех театров и артистов мира, он был первым, кто предложил откликнуться на трагедию сгоревшего венецианского театра Ла Фениче, — Большой «отдал» сбор от одного своего спектакля на его восстановление.
В марте 2000 года произошло событие, которое сам Васильев считает важнейшим в своей жизни: он принял судьбоносное для театра решение – он открыл первую и единственную пока балетную школу Большого театра за рубежом (да и не только за рубежом, ведь Московская академия формально к театру отношения не имеет) в бразильском городе Жоинвилль. Бразильская школа — копия русской школы классического танца. Масштабность этого проекта, его культурная и социальная значимость уникальны не только для Бразилии и всей Южной Америки, но для многих ведущих стран мира. Васильев — не только ее основатель, он опекает и курирует школу постоянно. За эти годы для нее специально он сделал версии классических балетов «Щелкунчик»(2006), «Дон Кихот»(2007), «Жизель»(2010) в своем сценическом оформлении. В интервью он признался: « Даже если бы ничего другого я не сделал в своей жизни, я счастлив, что причастен к открытию здесь школы русского балета, которая, верю, в становлении и развитии классического танца Бразилии будет играть ключевую роль. А в ее учениках и будущих танцовщиках, всегда будет жить частичка меня».
За пять лет поистинне жертвенной отдачи всех сил и времени родному театру состоялись удивительные вечера, среди которых особым событием стал первый и единственный красочный Новогодний бал – встреча нового века и тысячелетия в Большом театре – 2000 года, бенефисы хора и кордебалета театра, благотворительные спектакли и гастрольные проекты.
18 апреля 2000 года в Большом театре состоялся грандиозный гала-концерт в честь юбилея Васильева, на который собралась вся культурная элита Москвы, приехали зарубежные гости. К этому событию в Белом фойе театра была устроена выставка его живописных работ, выпущены памятные серебряная и бронзовая медали с изображением легендарного летящего Спартака-Васильева (скульптора Ф.Февейского), сборник его стихов «Цепочка дней» и «Энциклопедия творческой личности — Владимир Васильев». Кумир многих поколений любителей балета в последний раз выступил на родной сцене в качестве артиста – он танцевал «Сиртаки» из балета «Грек Зорба», который никогда не видели в Москве. В свои 60 лет, это был все тот же великий танцовщик и артист, способный захватить и увлечь любую аудиторию.
Праздник получился уникальный. Вслед за ним еще пройдут триумфальные гастроли балета Большого в Вашингтоне, Нью-Йорке и далее по США, а потом Большой на один день откроет свои двери для уникального концерта оркестра Ла Скала с Р.Мути, исполнившими 9-ю симфонию Бетховена.
Казалось, ничто не предвещало резкой перемены, которая произойдет через четыре месяца, когда из сообщения по радио Васильев неожиданно узнает, что его должность в Большом театре упразднена.
За несколько дней до открытия 225-го сезона Васильев приехал из отпуска -пораньше, чтобы подготовить празднование этого юбилея: хотел, чтобы оно стало ярким, незабываемым. Написал для него слова гимна Большого, в котором были такие строки:
Ты — наша жизнь, наша радость и горести.
Здесь наша сцена, наш истинный дом,
Храм, исцеляющий собственной совестью
Каждого, кто растворяется в нем.
Таким и был для него всегда Большой театр. И вдруг накануне в радио новостях услышал объявление о принятом «наверху» решении поменять структуру управления театром, при которой должность, занимаемая Васильевым, упразднялась. Никто не позвонил, не проинформировал, не предупредил заранее.
Благородство и достоинство, с которым Васильев всегда принимал любые «сюрпризы» судьбы, помогли и в этой ситуации, сложной для любого, даже очень сильного человека. Никаких обиженных интервью в прессе или ответных действий — снова работа, снова творчество. И как противоядие – только эпиграмма:
Со мною поступили благородно —
Не мучили тяжелым разговором.
Решили за меня: быть мне свободным,
И должность упразднили приговором.
И скорый приговор: «Вас нет!»
По радио узнал и из газет.
В знак уважения и признания такого человеческого мужества театральная Москва наградила Васильева призом «Хрустальная Турандот» в особой номинации «За честь и достоинство». А уже через три месяца он снова вышел на сцену — Римская опера пригласила его в качестве главного исполнителя Маэстро-Чайковского в балетно-драматической постановке «Долгое путешествие в рождественскую ночь» (2000).